«ХАЛТУРЩИКУ ТАМ ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО!»
7 апреля в нашей стране свой профессиональный праздник отмечают люди интереснейшей профессии – геологи. Суровые бородатые мужчины, которые бродят по тайге в поисках золота, – такой образ вырисовывается у многих при упоминании этой профессии. Однако это представление не совсем верное, да и задачи геологов не ограничиваются только поиском полезных ископаемых. Романтики в работе геолога, конечно, хватает, но заключается она не только в песнях у костра. Накануне Дня геолога мы встретились с человеком, который отдал большую часть жизни труду в полевых условиях поисков и разведки, ветераном Великой Отечественной войны Феликсом ШКИРМАНКОВЫМ. Он поделился своими воспоминаниями о годах нелегкого, но очень интересного труда.
– Феликс Владимирович, как Вы выбрали для себя эту стезю?
– Когда я учился где-то в пятом классе, мне на глаза попалась книга академика Владимира Обручева о работе геологов. Она меня так впечатлила и захватила, что я твёрдо решил стать геологом. Но исполниться этой мечте помешала война. Закончив восемь классов, я решил, что дальше учиться в школе не буду, а поступлю в геологоразведочный техникум. Мои родители были бы против моего решения, поэтому я скрыл от них свои планы. В школе мне выписали свидетельство об окончании семи классов, так как в техникум принимали с неполным средним образованием. Собрал необходимые документы и отправил вместе с заявлением в горный техникум города Алапаевск, что на Урале. А узнал я об этом техникуме из газет. Ждал, что вот-вот получу ответ, и меня вызовут на экзамены, но 22 июня 1941 года началась война – она всё перевернула и отложила мою мечту на долгих десять лет.
Демобилизовавшись в 1951 году, я оказался на гражданке без какой-либо специальности. Жили мы тогда с семьей во Львове. И как-то утром я купил в киоске «Львовскую правду». На последней странице прочитал объявление, которое заинтересовало меня. Его смысл был следующим: требуются мужчины со средним образованием в возрасте до 35 лет на курсы горных мастеров с выездом. Что за выезд, куда? Было совершенно непонятно, однако больше всего меня заинтересовало то, что предлагали стипендию 1100 рублей. А я получал на то время всего 400 рублей. Семья наша жила очень бедно, и тут такое предложение. Когда я пришел по указанному адресу, оказалось, что это управление внутренних дел Львовской области. На одной из дверей была табличка «Представительство «Дальстроя». Там у меня приняли документы, попросили заполнить большую анкету и направили проходить медкомиссию. Дома я ничего не говорил, ведь еще было непонятно пройду ли обследование, да и выяснилось, что выезд, о котором говорилось в объявлении, это отправка в Магадан. Где Львов и где Магадан!? Это было что-то невероятное. Медкомиссия подтвердила, что по состоянию здоровья я годен для этих курсов. Вечером пришел домой с трудовым договором на три года и 4100 рублями в кармане. Сумма, которую мне выделили в качестве подъемных и на проезд, была по тем временам огромной. Помню, тогда мы семьей впервые за долгие месяцы нормально пообедали.
Оставив практически все деньги жене, себе взял только на дорогу до места назначения и питание. Добрался до Находки, а оттуда на пароходе «Ильич» – до порта Нагаево в Магадане. Там нас, договорников, уже встречали. В течение часа привезли барак, где мы должны были жить, и сразу же предложили вместо курсов горных мастеров пройти годичные курсы техников-геологов узкой специальности. Думаю, и говорить не стоит, что я сразу же согласился, ведь это и была моя мечта.
Нам выдали специальную форму, и начались занятия. Сейчас, спустя годы, я понимаю, как всё-таки фундаментально был организован весь учебный процесс. На курсах нас учили геологии для поисков и разведки золоторудных и рассыпных месторождений, было очень интересно, поэтому год пролетел быстро. Ко мне переехала жена, я получил свидетельство с правом ответственного ведения работ. После курсов меня направили в Нижнекалымское райГРУ, в поселок на Колыме, недалеко от полярного круга. Там я и проработал до выхода на пенсию.
– Самое распространенное мнение о вашей профессии: геолог пришел в поле, прокопал канаву и нашел золото. Расскажите, пожалуйста, о рабочих буднях геолога.
– Каждую весну геологическое управление организовывало сезонные годичные геолого-поисковые партии. Проводились поиски в первую очередь россыпных золотых месторождений, потому что Колыма была известна как золотоносная провинция, где были одни из самых богатых месторождений. Они обрабатывались, но далеко не всё еще было открыто. Поиски заключались в промывке донных осадков гидросети – ручьев. Горные ручьи, размывая породу, переносили с собой разные песчаные фракции. Мы брали пробу со дна, промывали и смотрели. И если попадались золотинки, то они оседали в лотке. Составлялись карты, на которых мы отмечали места, где нашли золото, а после смотрели на профиль этой долины. Анализируя общую картину, геолог может понять, где нужно искать месторождение. Если видели потенциал, то начинались разведывательные работы: задавались шурфовочные линии, проходили шурфы, через определенный интервал эти проходки выкладывали, потом их промывали и получали полную картину по вертикали. На основании этих данных составлялись уже карты золотоносности, велся подсчет запасов, и сразу было видно: промышленные это месторождения или нет.
Работа интересная очень! Кажется, уже из сил выбиваешься, а потом смотришь – блестит в лотке! Как второе дыхание открывается!
– Понятно, что труд адский. С какими трудностями все же приходилось сталкиваться в работе чаще всего?
– Знаете, легче ответить, что было легкого! Только представьте: тайга нехоженая, сопки, горы – всё это пешком. Заброску производили зимой, трактора тянули за собой огромные сани с нашим снаряжением, вещами, продуктами питания и прочим. Иногда добирались на лошадях. Но всё же основной транспорт – ноги. Невозможно посчитать, сколько километров исхожено.
Нужно, прежде всего, очень любить эту профессию, целиком отдавать себя работе, потому что халтурщику там делать нечего. В поле постоянно на ногах, от зари и до ночи, от снега и до снега. Очень важно чувствовать взаимовыручку в команде, потому что в тайге может всякое произойти. Случались и на моих глазах чрезвычайные ситуации. Однажды на одного геолога напала медведица, ее застрелили, но лицо у парня было изуродовано. А в конце 50-х вскрылась Колыма, был большой затор, и базу одной партии затопило, людей спасали на вертолетах.