Каждый новый день восьмидесятисемилетняя Анна Лазаревна Грузинова начинает с утренней зарядки и десяти приседаний. Это ее обязательный ежедневный ритуал, благодаря которому ей удается сохранять активность, бодрость и, уверена она, продлять свой век. Глядя на эту добродушную, общительную, оптимистичную, с хорошим чувством юмора женщину, никогда не скажешь, что она в детстве прошла круги ада в фашистских застенках
Мы побывали у Анны Лазаревны 11 апреля. В этот день ежегодно во всем мире отмечается День узников фашистских лагерей. 18 миллионов человек прошли через них во время Великой Отечественной войны, и 11 миллионов погибли от пыток, насилия, работы до изнеможения, голода. Среди них были многие белорусы. Для нашей героини этот день особый – тревожный и полный воспоминаний, которые безжалостно терзают сердце.
Анна Лазаревна родилась в 1937 году в деревне Ядрина Слобода Кличевского района. В годы Великой Отечественной войны Кличевский район называли Малой Советской землей – эта партизанская зона была одной из самых крупных в Беларуси. Маленькой Ане не было и пяти лет, когда она, младший брат, мама, родные тетки, бабушка вместе с практически всеми односельчанами оказались в Кричевском лагере смерти.
– Я хорошо помню, как приехали в деревню немцы и собрали всех в один дом. Женщины голосили, дети плакали, потому что думали, что нас в этом доме спалят. Но у проклятых оккупантов были другие планы. Нас всех собрали и погнали за Друть, где была железная дорога. Там погрузили в товарные вагоны. Людей набилось как селедок в бочке. Ехали, плотно стоя друг к дружке. Была зима. А в вагоне надышали так, что по стенам стекали капельки воды. Мы, малые дети, плакали и просили маму попить. А где ж ей было взять воды?! Так она собирала капельки со стен вагона и давала нам. Так мы утоляли жажду, – вспоминает моя собеседница, а в глазах стоят горькие слезы.
Они попали в Кричевский лагерь смерти.
СПРАВОЧНО: В 1941 году с первых дней оккупации г.Кричева гитлеровцы организовали лагерь на территории цементного завода. В нем одновременно находилось до 15 тысяч военнопленных и мирных граждан. За весь период его существования (1941–1943 гг.) здесь содержалось около 35 тысяч человек. Фашисты оборудовали каменный подвал, куда бросали трупы умерших от голода и болезней, замученных и расстрелянных заключенных. В лагере ежедневно умирало 60–70 человек. Собранные в подвале трупы немцы периодически сжигали в специально оборудованной для этого заводской печи. На работу военнопленных выгоняли палками. Работать заставляли от темна до темна. Тех, кто был слаб и не мог работать избивали палками, травили собаками, а совершенно обессилевших расстреливали.
– Сколько мы там были – я не знаю и сегодня. В детской памяти не отложилось. А мама не любила вспоминать страшное время, проведенное в лагерном аду. Только помню, что в лагере были в несколько этажей нары, на которых мы спали. Еще была у нас маленькая печка, чтобы согреваться или что-то на ней готовить. Только дыму потом было столько, хоть топор вешай. У меня, да и у других детей от этого дыма начинали болеть глаза. Бывало, что просыпаюсь утром, открываю глаза – и ничего не вижу. Женщины обратились к немцам и попросили отправить детей к врачу. И они разрешили. Мама рассказывала, что особой жестокостью отличались нацисты из числа румынов и украинцев. Когда детей повели к лагерному врачу, они зло говорили вслед: «Зачем им глаза лечить? Не стоят они трудов. Лучше выколоть им глаза, чтоб больше не видели белого света». Но глаза нам вылечили. Врач дал капли женщинам, и они нас выходили, – рассказывает бывшая узница.
В то время многие брали своих родственников, которые находились в этом лагере, на поруки. Повезло и семье Анны Лазаревны: нашлась и у них дальняя родня, которая обязалась перед немцами, подписав соответствующие документы, что семья нашей героини не будет иметь связи с партизанами. Так они оказались у родственников в деревне Кучин Быховского района.
– Нас называли тогда беженцами. Чтобы прокормиться, мама брала меня за руку, брата на руки и ходила по деревням, откуда уже прогнали немцев, прося для нас какой-нибудь еды у добрых людей. И люди делились последним: кто яблоки давал, кто муку, картошку. Маму мою называли в округе Прося-беженка. Так мы и выживали, – повествует Анна Лазаревна. – Много мытарства пережили. Пока нашу деревню не освободили, жили в лесу в землянках. Немцы боялись партизан, потому в лес не совались. Там мы были в безопасности. И еще помню, как в наш лес приехали люди и стали кричать: «Освободили Ядрину Слободу! Немцев в деревне нет! В Друти купаются советские солдаты! Выходите все!». Ой, взрослые похватали детей на руки и бегом в деревню. Стали все друг друга обнимать, целовать, поздравлять. Достались нам от русских солдат в качестве трофеев портянки. Мама моя покрасила потом эти портянки в грязи и сшила мне из них юбку. В ней я ходила в школу.
Их дом, как и многих других односельчан, сожгли полицаи. Сначала все ютились в землянке, а позже дед начал строить свой дом. Вскоре с войны вернулся отец.
– Привез нам отец в качестве гостинца кофе. Что это за кофе такой, мы не знали. Покушали, а он горький, в рот не взять. Бабушка и говорит: «Что это, Лазарь, ты за отраву детям привез?». Смеялись мы потом с этого часто, но отец не злился. С войны он вернулся инвалидом – был дважды тяжело ранен. После войны работал в школе – преподавал в начальных классах. Умер он рано – в 46 лет.
После школы Анна Лазаревна начала работать в Могилевской спецполиклинике. В 1959 году она приехала в Славгород, окончила Ленинградский электротехнический медицинский техникум и стала работать рентген-лаборантом в райбольнице. Вскоре встретила свою судьбу – Леонида, который работал водителем в санстанции. В 1963 году поженились. В семье Грузиновых родилось трое детей – две дочери и сын. Они все пошли по стопам матери и посвятили себя работе в медицинской сфере.
– У меня был очень хороший муж. Жили дружно. Он у меня не пил, не курил, даже не матерился. Был положительным и трудолюбивым, любил меня и опекал. Я 19 раз ездила на отдых и оздоровление в санатории, а забота о детях, домашние дела, живность – все было на нем. Может благодаря тому, что много времени провела в этих санаториях, так долго и живу. Вот такой у меня был золотой муж. Уже тринадцать лет как его нет на этом свете, – делится Анна Лазаревна. – Но я не одинока. Рядом со мной мои дети внуки. Да и образ жизни я веду активный, занимаюсь огородом, ухаживаю за своими клумбами, обязательно смотрю по телевизору новости. Сегодня очень неспокойно в мире. Вокруг наших границ вооруженные до зубов соседи. Не дай бог полыхнуть войне, как на соседней Украине. Это самое страшное. Берегите мир – ничего дороже его нет.