Саммит НАТО в Вильнюсе 11-12 июля примет новый генеральный план развертывания сил альянса против России в Европе. Он состоит из трех региональных частей, предусматривает перевод под командование альянса соединений численностью до 300 тыс. человек, значительных морских и воздушных сил, прорабатывает логистику быстрой переброски на восточный фланг подкреплений из США и западных государств НАТО.
Такой план принимается впервые за более чем 30 лет с момента окончания холодной войны. Фактически НАТО возвращается к истокам – планированию полномасштабной войны с Россией в Европе и вытягивание под эти задачи максимально возможных ресурсов европейских стран.
Именно с этой целью НАТО была создана по инициативе Великобритании и США 4 апреля 1949 года.
Три региональных плана
“На саммите мы примем дальнейшие важные меры по укреплению нашей оборонной [политики] сдерживания с помощью трех новых региональных оборонных планов, чтобы бороться с двумя основными угрозами для нашего альянса – Россией и терроризмом. Один план предназначен для Севера и Атлантики, другой – для Центральной Европы, который распространяется на Балтийский и Центральноевропейский регионы, третий – для Средиземноморского и Черноморского регионов”, – заявил генсек НАТО Йенс Столтенеберг на пресс-конференции в Брюсселе 7 июля.
“Эти планы [подразумевают], что НАТО развертывает 300 тыс. военнослужащих в высокой степени готовности, в том числе значительные воздушные и морские боевые силы”, – отметил он.
Фактически центральный и северный военные планы НАТО будут ориентированы на противостояние с Россией, а южный – делит ресурсы между борьбой с террористическими группировками Северной Африки и противостоянием России в Черноморском регионе и в той же Северной Африке.
В свою очередь глава Военного комитета НАТО Роб Бауэр на закрытом брифинге в Брюсселе сообщил, что за каждый регион будет отвечать свое командование НАТО: севером и Атлантикой будет ведать штаб в Норфолке (США), центральный план поручен командованию в Брюнсюме (Нидерланды), за Средиземноморье и черноморский регион будет отвечать штаб в Неаполе (Италия). Бауэр также сообщил, что планы включают интеграцию в операции космических и компьютерных сил.
По его словам, на данный момент под командованием альянса в постоянной готовности находятся 40 тыс. военных, 100 боевых самолетов и 27 кораблей. То есть речь идет об увеличение численности сил постоянной готовности в 7,5 раза.
“Таким образом, главная работа начнется после Вильнюса – нам предстоит реализовать новые планы, которые будут приняты там на практике. И это не работает как выключатель, потребуются годы работы”, – заявил он.
А для этого потребуются “крупные инвестиции стран НАТО”. Значительное расширение военных расходов альянса станет еще одним ключевым решением саммита НАТО в Вильнюсе.
Междуморье и Скандинавия
Стратегически альянс предпочел “не изобретать велосипед” – новые планы предусматривают ремилитаризациию зоны Междуморья (Intermarium) – пояса между Балтийским и Черными морями.
В разные годы этим термином оперировала польская, французская, германская и англо-американская политические элиты, преследуя одну и ту же цель – изоляцию России от Европы, создание “оборонительного вала против русских”.
Именно в зону Междуморья НАТО обещала не расширяться после холодной войны в обмен на вывод советских войск из ГДР. И именно там по Основополагающему акту Россия – НАТО 1997 года альянс обязался не размещать “значительных военных сил”.
Новым в этих планах станет арктическое измерение.
Со времен побед Петра Первого в Северной войне, которые стали главной предпосылкой отказа Швеции от геополитических амбиций и объявления полвека спустя – в 1780 году – вечного нейтралитета, Скандинавия, то есть вся зона севернее Балтийского моря, считалась зоной нейтралитета и разрядки. Впрочем, она просто была никому из мировых лидеров не интересна: рыба, моржи и лед…
С появлениями эффективных технологий разработки шельфовых залежей углеводородов в арктических условиях, а главное – с потеплением климата и открытием Северного морского пути, аппетиты к влиянию в этой зоне резко выросли. Появилась и потребность проецирования на регион военной силы.
Турция и Швеция как гео-оппоненты
Понимание географии нового военного планирования НАТО дает новое представление об оппозиции Турции приему в альянс Швеции. Военные ресурсы НАТО сейчас серьезно ограничены в результате конфликта на Украине.
Турция и Швеция являются противоположными географическими точками альянса. Регион от Прибалтики до Румынии вопросов в НАТО не вызывает – туда ввиду близости к горячей зоне военного конфликта на Украине НАТО бросит все, что сможет. При этом Средиземноморский и Арктический регионы находятся во втором приоритете, а значит, конкурируют за ресурсы. Блокируя вступление в НАТО ключевой северной страны, Анкара порождает среди стран альянса неуверенность в отношении Северного региона, тем самым высвобождая ресурсы для юга, где доминирует Турция.
Сколько бы Столтенберг ни заявлял, что Швеция будет полностью интегрирована в военные планы альянса, независимо от того, вошла она уже в блок или еще нет, например, при распределении контрактов на закупки оружия политического приоритета у нее явно не будет. Впрочем, Анкаре тоже приходится следить, чтобы не стать внутри НАТО чрезмерным раздражителем, и, соответственно, идти на уступки США и ведущим странам НАТО по неприоритетным для себя направлениям.
Оборона или нападение
От Балтийского до Черного моря протяженность границы НАТО с Россией и Белоруссией превышает 2 тыс. км. Плюс только сухопутная граница России с Финляндией это более 1 тыс. км. Плюс часть сил НАТО предполагается выделить на задачи в Северной Африке. То есть мы получаем под командованием альянса силы постоянной готовности в 300 тыс. человек на более чем 3 тыс. км.
НАТО в своем планировании намерена жестко привязать конкретные бригады и батальоны из разных стран альянса к конкретным районам боевых действий на Восточном фланге.
То есть, например, германское подразделение, которому выделен сектор боевых действий на севере Польши, будет постоянно дислоцироваться в ФРГ, выдвинув в Польшу небольшую тактическую группу и разместив там на постоянной основе большую часть своей техники и вооружений. Личный состав всего подразделения регулярно выезжает в эту зону на учения. Получается, эти 300 тыс. будут “размазаны” по всему восточному флангу альянса, включая Крайний Север и средиземноморский юг, их не предполагается собирать в ударный кулак на узком участке фронта.
Украинский конфликт наглядно показал, что силы в 100 тыс. военных на почти 1 тыс. км границы – это мало для полноценных наступательных действий против сопоставимого противника.
Но эти 300 тыс. сил постоянной готовности – это даже близко не все ресурсы НАТО. Это силы, которые предполагается вводить в конфликт на его первой стадии в дополнение к армиям стран альянса, уже находящимся у границ с Россией.
Так, в Польше, по открытым данным, в 2022 году насчитывалось 125,5 тыс. военных и 35 тыс. бойцов территориальной обороны. В Финляндии численность профессиональных военных и призывников 35 тыс. человек, плюс мобилизационный резерв в 700 тыс. Румыния – 36 тыс. человек…
Однако, это тоже еще не все. США на двусторонней основе уже развернули только в Польше свыше 10 тыс. военных, которые не входят в контингенты НАТО, плюс размещают в Польше вооружения и технику для быстрой переброски туда еще нескольких десятков тысяч военных.
Но и на этом дело не останавливается. Один из основных приоритетов альянса в последние годы – развитие своей военно-транспортной инфраструктуры с единственной целью – максимально оперативно перебрасывать подкрепления с запада (в том числе от крупных портов на атлантическом побережье, куда могут прибывать транспорты из США и Канады и других союзных государств) на восток Европы.
Таким образом, небольшие силы в 300 тыс. военных, о которых говорят лидеры НАТО, – это даже не силы первого эшелона, это буквально передовая группа первого контакта. В перспективе НАТО работает над созданием условий для введения в возможный конфликт всего своего военного потенциала.
Альянс занимается планированием не просто очаговых оборонительных действий – штабы НАТО приступили к планированию глобального конфликта с Россией. В этих масштабах вопрос о том, готовится ли альянс к обороне или нападению, по сути, утрачивает смысл. Лучшая оборона – это превентивное нападение. На данный момент – только на уровне планов, конечно.
Реален ли потенциал
Теоретически имеющийся суммарный потенциал сухопутных сил НАТО на 2022 год превышает 4 млн человек. Но это очень условная цифра.
С одной стороны, если рассматривается глобальный конфликт, нужно учитывать мобилизационные возможности, причем не только людские, но и организационные и военно-технические (как собрать, где обучить, чем вооружить, кто будет командовать). А с другой стороны, вопрос боеготовности даже имеющихся в наличии 4 млн военных с учетом состояния техники и передачи значительных ее объемов Украине, запасов боеприпасов и так далее тоже остается открытым. Есть еще третья сторона – воздушные и морские силы альянса, которые в случае глобального конфликта будут иметь решающее значение.
Естественно, альянс помнит и про ядерные силы. Но показательно, что во всех публичных заявлениях о своих будущих военных планах, лидеры НАТО старательно обходят эту тему молчанием. В целом Украина на практике продемонстрировала НАТО, что затяжной конфликт с ядерной державой неядерными средствами теоретически возможен. А раз так, значит нужно иметь для этого необходимые планы.
Наступление ВСУ
Летнее наступление ВСУ для НАТО имеет значение, далеко выходящие за пределы нынешнего украинского конфликта. Оно должно стать тестом техники альянса, тактических приемов ее использования и организации боевых действий против основного противника НАТО.
На данный момент его результаты настолько обескураживающе, что могут вызвать на саммите в Вильнюсе серьезные вопросы со стороны лидеров стран НАТО к военным планировщикам альянса, насколько вообще военные построения штабных структур НАТО состоятельны. Впрочем, на эти вопросы уже заготовлен ответ. Неудачи ВСУ вероятнее всего спишут на низкий уровень подготовки и отсутствие у них серьезной воздушной поддержки.
Как заявил ТАСС накануне саммита военный эксперт в Брюсселе на условиях анонимности, “у Киева нет главного козыря НАТО – мощных авиационных и морских соединений, которые играют ключевую роль в военном планировании альянса”.
“Однако параллельно с наступлением украинской армии в Европе прошли (с 12 по 23 июня – прим. ТАСС) крупнейшие за последние 30 лет военно-воздушные учения Air Defender – 2023, в которых приняли участие до 300 различных летательных аппаратов. Они отрабатывали масштабные военно- воздушные операции против технологически развитого противника. Таким образом, воздушная компонента обкатывалась военными НАТО синхронно с контрнаступлением на Украине, но не в боевом, а в учебном режиме”, – продолжил эксперт.
Это позволит военным НАТО попытаться совместить реальный боевой опыт ВСУ и симуляцию воздушной войны в рамках формирования своих военных планов и доказательства политикам их состоятельности.
Военная истерия
Новые глобальные военные планы альянса требуют перевооружения европейских армий, милитаризации экономики для воссоздания запасов техники и боеприпасов, расширения оборонных бюджетов и обуславливают необходимость широкого задействования воздушных и морских возможностей, которые сосредоточены в руках США.
В свою очередь страх ядерного конфликта приводит к потребности в эффективном ядерном зонтике. Все эти факторы бьют в одну цель – максимально жесткое привязывание Европы к США. Экономическое ослабление Европы, ограниченные ресурсы которой будут все больше отвлекаться на военные нужды, также крайне выгодно США, поскольку ослабит многих прямых конкурентов американской промышленности на мировой арене, а также снизит способности Европы конкурировать с США за ресурсы.
То есть, альянс делает ставку на поддержание многолетнего военного противостояния в Европе без полномасштабного военного конфликта. Как сказал адмирал Бауэр, на воплощение военных планов НАТО в жизнь “потребуются годы работы”. То есть речь идет о системном формировании в Старом свете предвоенной ментальности, которая будет накладывать отпечаток на все – от экономики до медийного пространства.
Прямая война с Россией – это очень опасно. В Брюсселе это прекрасно понимают и, вероятно, будут ее активно избегать, старательно балансируя уровень эскалации. Зато формирование долгосрочной военной ментальности и борьба против общего врага – это перспективный путь к укреплению контроля США над своими союзниками.