«На нынешнем историческом этапе Запад Россию потерял»: Глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью RT — о новых геополитических реалиях

Россия должна полагаться исключительно на собственные силы и развивать отношения только с теми странами, которые проявляют готовность к равноправному взаимовыгодному сотрудничеству. Об этом заявил глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью RT Arabic.

При этом есть целый ряд перспективных проектов, которые будут реализовываться со странами Африки, добавил он.

— Предлагаю начать с вопроса по Украине. Как известно, западные страны продолжают накачивать Украину вооружением, продолжаются активные поставки. Будет ли Россия качественно менять свои подходы в отношениях с западными столицами?

— Мне кажется, эти подходы уже давно изменились, радикально изменились. Мы больше не можем полагаться на те обещания, те договоры, которые Запад с нами подписывал и которые преподносились как возможность развития конструктивного партнёрства. Отношения между Западом и Российской Федерацией уже давно, по сути дела, не просто радикально изменились — они на большинстве направлений приостановлены, а где-то и остановлены на долгий период. И я не знаю, когда это всё может измениться. На нынешнем историческом этапе Запад Россию потерял. У меня в этом никаких сомнений нет. И чем быстрее мы избавимся от остающихся иллюзий, тем будет лучше для нашего собственного развития. Президент очень чётко изложил оценки сегодняшней ситуации. Он показывал на многочисленных примерах, как Россия долгие годы, после того как Советский Союз перестал существовать, стремилась наладить добрые, партнёрские, стратегические, а где-то даже союзнические отношения с Западом. И всё это пошло прахом, поскольку Запад не был готов к равноправному взаимодействию. Запад видел в нас исключительно территорию, которую нужно осваивать, использовать. В общем-то, в каком-то смысле по-колониальному — жить за счёт других. У нас есть полное понимание необходимости полагаться исключительно на себя. И развивать отношения только с теми странами, которые проявляют готовность к равноправному взаимовыгодному сотрудничеству. Без ведущих и ведомых, как это на Западе сейчас мы наблюдаем, когда англосаксы весь остальной коллективный Запад просто построили, говоря простым языком, и используют нынешнюю ситуацию, развязанную ими руками Украины войну против Российской Федерации, — используют для того, чтобы убирать конкурентов. Видят конкурента и в нас, видят конкурента одновременно и в Китае. Об этом доктринальные документы прямо гласят. Но убирают в качестве конкурента англосаксы и континентальную Европу. Это всем очевидно. В Германии процессы удручающие с точки зрения экономики и социальной сферы. Во многих других странах не лучше. И Соединённые Штаты, конечно, главный выгодоприобретатель. Ну и всегда при них англичане. Помогают им достигать своих эгоистичных целей. Так что то, о чём вы сказали, — накачивание Украины всё более современными вооружениями, дальнобойными системами, которые используются… Они не просто могут достигать нашей территории, они используются, для того чтобы атаковать российскую территорию. Сейчас идёт разговор о самолётах F-16, которые действительно могут быть оснащены для того, чтобы нести ядерное вооружение. И на ваш вопрос отвечаю, как мы будем реагировать. Это, конечно, ответ за военными, они знают, что делать.

— То есть это будет военно-технический ответ?

— F-16 — это военно-техническое произведение, поэтому, конечно, если мы увидим, что эти самолёты полетели над Украиной и создают нам угрозу, конечно, будет тоже военно-технический ответ.

— Переговоры с Киевом могут состояться только с учётом новых геополитических реалий? Что это за реалии и какое место в них занимает Россия?

— Сама по себе война, развязанная против нас, — это геополитическая война, мы только что об этом говорили. Убирают конкурентов. И именно так мы рассматриваем эту ситуацию. А развязка этой ситуации может быть исключительно с учётом того, что это геополитический конфликт, что это попытка Запада через агонию эпохи, когда он доминировал, постараться удержать своё гегемонистское положение. Попытка провальная, мы всё это прекрасно понимаем. Говоря в более крупном геополитическом плане, это будет означать необходимость решить проблему гарантии безопасности. И мы эти гарантии не будем готовы выстраивать, опираясь на обещания очередные и даже на какие-то документы, которые Запад может предложить. Мы должны сами свою безопасность гарантировать. И второй геополитический, уже более широкий срез — это глобальные процессы. Глобализация, которая была Западом под водительством Соединённых Штатов навязана всем, с инструментами, которые контролируют по-прежнему Соединённые Штаты и их ближайшие союзники (я имею в виду и расчётные механизмы, механизмы страхования перевозок, и прочее, и прочее), — эта глобализация уже завершилась. И сейчас осознание необходимости регионализации процессов развития — оно доминирует. Так что мир будет другим. И процессы, которые сейчас развиваются, — особенно бурно стали развиваться в контексте реакции Запада на нашу специальную военную операцию, когда мы приняли вызов, брошенный нам, — эти процессы однозначно указывают на то, что самостоятельность и независимость от любых связанных с Западом построений на мировой арене — это становится главной тенденцией.

— В рамках перестройки системы механизмов, определяющих международный порядок, вы сказали о новом мире. Давайте возьмём отношения с арабскими странами сначала. Я попросил бы вас прокомментировать такие важные события, как встреча между Владимиром Путиным и президентом Алжира Абдельмаджидом Теббуном и участие в ПМЭФ-2023 президента ОАЭ Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна.

— Я бы сказал, что это отражение естественных процессов, которые уже долгие годы развиваются, между Россией и арабским миром. Очень тесное сотрудничество, давнее, доброе сотрудничество. Там прекрасно помнят роль нашей страны в освобождении арабских стран от колониального гнёта. И нашу роль в том, что касается содействия арабским странам в становлении их государственности, в создании основ их экономики и основ обороноспособности. Отношения с Алжиром тому яркий пример. Алжир — один из главных наших экономических партнёров в Африке, третье место занимает среди всех африканских стран. Алжир, наверное, ведущий наш партнёр по военно-техническому сотрудничеству. И заинтересованность в его дальнейшем развитии была подтверждена в ходе визита президента Теббуна. Так что это абсолютно естественный процесс. Что касается Объединённых Арабских Эмиратов, здесь отношения не столь длительные. Мы установили эти отношения достаточно уже на продвинутом этапе наших связей с другими арабскими странами. Были идеологические разногласия в своё время и с Саудовской Аравией, и с ОАЭ. Их больше нет. И отношения между нами и странами Персидского залива — они опираются на прагматизм, на чётко осознаваемую обоюдную выгоду, готовность примирять интересы и искать решения, которые будут соответствовать интересам и одного партнёра, и другого. ОАЭ, наверное, рекордсмен по темпам роста нашей взаимной торговли, нашего товарооборота. Много планов относительно инвестиций. В том числе они очень заинтересованы в том, чтобы инвестировать в проект транспортного коридора «Север — Юг», который будет обеспечивать кратчайший и конкурентоспособный путь, альтернативу Суэцкому каналу, путь из Балтийского моря в Индийский океан. Так что здесь очень много конкретных перспектив. Но отмечу и геополитический аспект. Который заключается в том, что в рамках формирования многополярного мира арабский мир — он осознаёт своё место и претендует на то, чтобы быть одним из крупных, сильных, влиятельных центров этого будущего мироустройства. У нас отношения с Лигой арабских государств и с Советом сотрудничества арабских государств Залива имеют уже давнюю историю.

— Сергей Викторович, в этой связи, особенно с учётом важности развития отношений с Россией, которая придаётся в Эмиратах в частности и в целом в странах Персидского залива, ощущаете ли вы и наблюдаете ли привычную политику англосаксов (главным образом США и Великобритании) — давление на эти дружественные страны?

— Конечно. Это далеко не единственные страны, на которые оказывается давление. Англосаксы и иже с ними — они оказывают давление на всех, на всех подряд, включая наших ближайших союзников. Я имею в виду страны — члены Организации Договора о коллективной безопасности. И арабские страны Залива совсем не исключение. Методы, которыми пользуется Запад, — я их называю хамскими. Другого слова не могу придумать. Вы понимаете, они же, когда заявляют о своих правилах, на которых должен основываться миропорядок, — они же имеют в виду исключительно свой диктат. Колониальные инстинкты, жить за счёт других — не более того. Но когда они постоянно твердят, что на Украине они защищают демократию, защищают ценности западной цивилизации…Во-первых, если это так ими воспринимается, у меня нет другого вывода, кроме как утвердиться во мнении, что они сохраняют свои нацистские взгляды. Потому что говорить, что на Украине защищаются ценности западной цивилизации, — это ровно то же самое, что утверждать нацизм в качестве способа своего существования. Они про демократию говорят, только когда учат жить других. Но, как только речь заходит о демократии на международной арене, Запад тут же уходит в кусты, не желает на эту тему разговаривать. И это очень показательно. Мы занимаемся исключительно тем, что разъясняем свои подходы, свои мотивы и свои действия. Запад ничего не разъясняет — он просто направляет эмиссаров по всем столицам, будь то Саудовская Аравия, будь то Эмираты, будь то Центральная Азия, Африка, Латинская Америка, и просто требует от всех правительств осудить Россию, присоединиться к санкциям, голосовать, как Запад прикажет. Это неуважение. Это неуважение тех государств, которые хотят осмотреться, понять, какие для них последствия от одного или другого способа выражения собственного мнения. Поэтому давление есть. Но тот факт, что практически ни одно государство из мирового большинства, как мы сейчас говорим, глобального Юга не присоединилось к санкциям, показывает, что эти попытки давления — они не дают результата.

— К африканским делам, если позволите. Есть ли чёткая стратегия развития этих новых контактов?

— Мы после первого саммита Россия — Африка, который состоялся в октябре 2019 года в Сочи, создали специальный комитет, который занимается реализацией достигнутых тогда договорённостей. Есть Ассоциация экономического сотрудничества с африканскими странами. Мы присоединились к экспортно-импортному африканскому банку. Есть целый ряд перспективных проектов, которые сейчас будут реализовываться.

— Ряд арабских стран заявили о желании присоединиться к БРИКС. Когда это может произойти?

— Это будет пополнение рядов членов БРИКС представителями крупнейшей цивилизации — арабской, исламской цивилизации в более широком плане. Конечно, это пойдёт на пользу укреплению тех самых многополярных начал. Что касается конкретных кандидатов, все они сильные: и Саудовская Аравия, и Эмираты, и Алжир, и Египет. Они все — лидеры арабского и исламского мира. И это обогатило бы БРИКС, несомненно. Мы были бы готовы искать решение достаточно быстро. Другое дело, что в БРИКС существует правило консенсуса. И сейчас, учитывая те обращения, которые вы упомянули и которые поступают с других континентов, в БРИКС запущен процесс согласования позиций относительно расширения. И на саммите, который будет в Южной Африке в августе проходить, лидерам будут доложены соображения экспертов, как в этом вопросе двигаться дальше. Вопрос, конечно, деликатный. Потому что здесь всё понятно — это репутация государства поставлена на кон. Если государство обращается и не получает ответа, это будет восприниматься не очень позитивно. Мы это прекрасно понимаем, и, как я уже сказал, мы за то, чтобы БРИКС расширялся.