Постоянный представитель РФ при международных организациях в Вене Михаил Ульянов в специальном интервью ТАСС оценил доклад гендиректора МАГАТЭ по итогам миссии на Запорожскую АЭС, а также рассказал об отношении России к инициативе по созданию зоны безопасности вокруг станции и “топтании на месте” в вопросе возвращения к ядерной сделке с Ираном.
В МАГАТЭ приняли постыдную резолюцию по ЗАЭС
— Ранее глава МИД РФ Сергей Лавров заявил о необходимости дополнительных разъяснений по докладу МАГАТЭ о ситуации на Запорожской АЭС, они запрошены у гендиректора Агентства Рафаэля Гросси. Предоставило ли их уже МАГАТЭ? Если нет — в какой форме ожидает их российская сторона?
— Как представляется, доклад гендиректора по итогам визита миссии МАГАТЭ на Запорожскую АЭС готовился в спешке и имеет ряд изъянов. Тем не менее он дает несколько более полную и объективную картину положения дел на АЭС, чем та, которую до визита навязывали украинские и западные политики, а также СМИ. Сейчас на станции на постоянной основе остаются два сотрудника МАГАТЭ, которые докладывают о ситуации в режиме реального времени. По мере углубления их представления о положении дел на ЗАЭС доклады, надо полагать, будут приобретать более полный и точный характер, а секретариат Агентства на регулярной основе, каждые несколько дней, публикует обновленные сведения о ситуации на ЗАЭС.
— Что вы можете сказать об антироссийской резолюции, принятой Советом управляющих МАГАТЭ?
— Действительно, 15 сентября Совет управляющих МАГАТЭ большинством голосов принял постыдную резолюцию по вопросам ядерной безопасности на Украине. Ее трудно охарактеризовать иначе, поскольку около половины ее содержания основано на ложных посылах, не имеющих ничего общего с действительностью. Отмечу, кстати, что в российских СМИ этот документ почему-то иногда связывают с гендиректором МАГАТЭ Гросси. Это не так. Непосредственного отношения к резолюции гендиректор не имеет. Ее проект был подготовлен делегациями Польши и Канады в Совете управляющих Агентства. Они и несут всю ответственность за его содержание. Достаточно сказать, что резолюция полностью обходит стороной главную проблему, связанную с систематическими украинскими обстрелами ЗАЭС, чреватыми риском масштабной ядерной аварии. Но в резолюции об этом даже не упоминается. Зато утверждается, что прямая и непосредственная угроза исходит якобы от присутствия на станции российских войск (на самом деле охранных подразделений Росгвардии) и небольшой группы специалистов Росатома. В текст резолюции включены несколько призывов к России “остановить непрекращающиеся насильственные действия” в отношении украинских ядерных установок. На наши неоднократно заданные в ходе заседания Совета управляющих вопросы, о каких насильственных действиях идет речь, ни соавторы резолюции, ни голосовавшие за нее страны ответить так и не смогли. Причины очевидны: никаких насильственных действий в отношении ЗАЭС российская сторона не предпринимала. В тексте есть еще целый ряд несуразностей, но это не помешало 26 из 35 членов Совета управляющих проголосовать в ее поддержку. Это свидетельствует о заметной деградации в работе Совета, где в антироссийском запале агрессивное большинство считает возможным принимать крайне низкокачественные в профессиональном плане решения. Здесь, кстати, следует учитывать специфику состава Совета управляющих. Большинство мест в нем принадлежит западным странам. Тем не менее резолюция оказалась далекой от консенсуса. Против нее голосовали Россия и Китай, еще 7 стран воздержались, а 5 государств, хотя и проголосовали “за”, выступили затем с заявлениями о том, что резолюция оказалась явно политизированной и неточной в целом ряде своих положений. В целом результаты голосования в сентябре оказались для нас несколько лучше, чем при принятии аналогичной резолюции в начале марта.
Инициатива Гросси нуждается в конкретизации
— Как вы можете прокомментировать предложение о создании зоны безопасности вокруг станции? Возможен ли какой-то компромисс на этот счет, учитывая, что Россия решительно отвергала возможность создания демилитаризованной зоны?
— Поскольку миссия МАГАТЭ на ЗАЭС и постоянное присутствие на ней двух сотрудников Агентства не позволили прекратить украинские обстрелы, генеральный директор Агентства выступил с инициативой по обеспечению ядерной и физической ядерной безопасности на этой станции и вокруг нее. Это предложение еще нуждается в конкретизации. Пока Рафаэль Гросси сформулировал только общие концептуальные рамки, смысл которых состоит в необходимости эффективных мер по предотвращению ядерной аварии и недопустимости использования АЭС в качестве объекта или плацдарма для боевых действий. Мы эти установки полностью разделяем. Для нас они являются аксиомой при том понимании, что украинская сторона должна прекратить вести огонь по ЗАЭС. Мы заявили об этом в ходе упомянутой сессии Совету управляющих. Надо полагать, что в ближайшее время Гросси представит дополнительные соображения по содержательному наполнению своей инициативы. Тогда мы и будем формировать свое окончательное отношение к ней. В любом случае о так называемой “демилитаризации АЭС” речи идти не может, хотя бы потому, что она никогда не была “милитаризована”. Боевых армейских подразделений и тяжелых вооружений на станции не было и нет. Присутствуют только охранные подразделения Росгвардии, специалисты войск РХБЗ, отвечающие за радиологическую безопасность, и 10 сотрудников Росатома. Их присутствие там абсолютно необходимо для обеспечения ядерной и физической ядерной безопасности на ЗАЭС.
— Ранее сообщалось, что сотрудники Запорожской АЭС описали ситуацию на станции Гросси и рассказали, откуда по ней ведется огонь. Почему все-таки МАГАТЭ не говорит прямо о том, кто обстреливает станцию? Можно ли говорить о давлении США и их союзников на Агентство?
— Конечно же, после визита на ЗАЭС и размещения там двух своих сотрудников Агентство убедилось в том, что огонь ведется с украинской стороны, но в публичных докладах этот аспект обходит стороной. Думается, что это во многом результат давления со стороны США и их союзников, но не только. Сказывается специфика мандата Агентства. В нем прямо не предусмотрена функция атрибуции, то есть установления виновных в совершении противоправных действий в отношении ядерных объектов. Думается, что при согласовании “зоны ядерной и физической ядерной безопасности” на и вокруг ЗАЭС, если эта инициатива Гросси получит развитие, этот недостаток следует каким-то образом устранить.
— Каковы перспективы постоянной миссии МАГАТЭ на ЗАЭС? Насколько она видится российской стороне эффективной?
— В пользу постоянного присутствия представителей МАГАТЭ на ЗАЭС почти одновременно высказались как Россия, так и Украина. Правда, сейчас складывается впечатление, что украинцы об этом уже пожалели. С нашей же точки зрения такое присутствие позволяет обеспечить существенно более объективную картину положения дел на станции. Места для украинских и западных спекуляций на этот счет становится все меньше.
Договоренность по СВПД возможна за несколько дней
— Вы охарактеризовали заявление “евротройки” по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по иранской ядерной программе как несвоевременное, а сами США и Иран последнее время, скорее, обмениваются упреками. Можно ли сказать, что стороны снова откатились назад и стали дальше от окончательного решения?
— Говорить о том, что стороны “откатились назад”, на мой взгляд, оснований нет. Скорее, мы наблюдаем “топтание на месте”. Проект решения по восстановлению СВПД был в основном согласован еще в начале марта, а сейчас Иран и США пытаются “докрутить” отдельные его элементы. При наличии политической воли договоренность может быть окончательно согласована буквально в течение нескольких дней. Но это пока не получается. Судя по всему, дискуссии продолжатся в Нью-Йорке в ходе “сегмента высокого уровня” Генеральной Ассамблеи ООН. Если там договориться не удастся, то вполне вероятно, что участники переговоров возьмут паузу ориентировочно до второй половины ноября, то есть переговоры могут возобновиться после промежуточных выборов в США. Это связано с тем, что по вопросу о восстановлении СВПД в США ведутся острейшие споры между сторонниками и противниками ядерной сделки. Форсировать достижение договоренности в этих условиях администрация США, похоже, позволить себе не может.
— Складывается ощущение, что в последние недели в инфополе совершенно затихла ситуация вокруг возможности министерской встречи по СВПД. Насколько сейчас она ближе или дальше, чем месяц назад, когда ее ожидали со дня на день? Каковы реалистичные сроки, когда она может состояться и чего не хватает сейчас?
— Проект решения о восстановлении СВПД планируется одобрить на министерском уровне. Предполагается, что встреча министров может быть созвана в сжатые сроки — буквально в течение нескольких дней или недели. По всей видимости, она будет проходить в так называемом “гибридном” формате, то есть с возможностью виртуального участия в случае, если кто-то из глав внешнеполитических ведомств не сможет присутствовать в Вене очно. Однако сейчас это все не очень актуально. Вначале нужно достичь консенсуса по тексту.
— Недавно Гросси заявил, что на данный момент не может гарантировать, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер, так как Тегеран не предоставил необходимую для этого информацию по происхождению урановых частиц на трех объектах. Почему вдруг глава МАГАТЭ, который еще недавно заявлял о близости возращения к сделке, сейчас делает подобные заявления?
— Гендиректор исходит из мандата Агентства в сфере применения гарантий МАГАТЭ. В этом контексте у него есть ряд вопросов в отношении происхождения урановых частиц на нескольких бывших иранских объектах. Представленные Тегераном ответы секретариат Агентства пока не удовлетворяют. Мы выступаем за то, чтобы разговор на эту тему был продолжен и велся в деловом ключе. Уверены, что найти необходимые развязки вполне возможно.
Участники AUKUS действуют нетранспарентно
— Ранее вы сообщили, что блок AUKUS станет главной темой завершившегося на прошлой неделе Совета управляющих МАГАТЭ. Какие вопросы Россия ставила на этой сессии? Есть ли угрозы, что Австралия может воспользоваться AUKUS для создания собственной военной ядерной программы?
— Следует отметить, что участники партнерства AUKUS действуют абсолютно нетранспарентно и явно отдают предпочтение закулисным договоренностям с Секретариатом МАГАТЭ. 15 сентября исполнился ровно год с момента объявления о создании этого объединения и о планах передачи неядерному государству Австралия подводных лодок с ядерными силовыми установками, что беспрецедентно. Информация о том, как будут реализовываться эти планы и насколько они соответствуют режиму ядерного нераспространения, все еще крайне скупа. В этих условиях трудно однозначно судить, может ли Канберра использовать AUKUS для своей ядерной программы. Австралийцы наличие таких планов категорически опровергают и в качестве аргумента ссылаются на свой якобы “безупречный послужной список в сфере ядерного нераспространения”. Но мы помним, что в 60-е и 70-е годы прошлого столетия поползновения обзавестись ядерным оружием у австралийцев были. Их неготовность действовать транспарентно вряд ли помогает снять имеющиеся у многих государств вопросы и озабоченности в этой связи.
— Как Россия относится к инициативе Китая создать в рамках МАГАТЭ специальный комитет для обсуждения AUKUS?
— Насколько мы понимаем, планы китайских друзей на этот счет претерпели определенную модификацию. Сейчас вместо создания специального комитета для обсуждения AUKUS Пекин предлагает организовать консультации открытого состава с участием всех заинтересованных государств. Мы это предложение полностью поддерживаем. Действительно, впервые в истории два ядерных государства по смыслу Договора о нераспространении ядерного оружия намерены передать ядерную силовую установку с большим количеством высокообогащенного урана неядерному государству. Это создает прецедент, который имеет далеко идущие последствия. Поэтому работа по обеспечению гарантий МАГАТЭ на таких подлодках должна вестись не кулуарно, а с участием заинтересованных стран, прежде всего входящих в Совет управляющих Агентства.
Беседовал Илья Ермаков